|
17.01.2006
Системный кризис социологии связан с тем, что и сами социологи, и публикующие результаты их деятельности СМИ ориентированы на общие показатели по России. Тогда как пришло время исследований отдельных групп общества
Михаил Рогожников (заместитель директора Института общественного проектирования), Михаил Тарусин (руководитель отдела социологических исследований Института общественного проектирования)
В предыдущем номере "Эксперта" была опубликована статья «Мастерские кривых зеркал», авторы которой Михаил Рогожников и Михаил Тарусин показали, каким образом некорректно сформулированные вопросы социологических исследований приводят к существенному искажению их результатов. Однако это лишь наиболее явный аспект проблемы изучения общественного мнения в современной России. Более того, эти самые некорректные вопросы часто являются следствием вовсе не сознательного желания добиться нужного результата, а неадекватности всей сложившейся системы изучения общественного мнения. В этом номере мы публикуем вторую статью этих авторов, затрагивающую более общие проблемы.
Средняя температура по больнице
Cовременные опросы общественного мнения очень разнообразны тематически и выражают мнение населения практически по всем общественно значимым событиям и проблемам общества. При этом публикации социологических опросов сводятся к весьма простым выкладкам, например: 33% считают, что жизнь удалась, 66% - что не удалась, и над всем этим крупный заголовок "Россияне считают, что их жизнь потерпела крах". Мнение населения преподносится как простое арифметическое большинство, которое и есть мнение страны, в лучшем случае даются несколько точек зрения (если тема непроста). Мы считаем, что такой подход к восприятию общественного мнения пагубен, и вот почему.
Сейчас мы только начинаем узнавать заново российское общество - то, которое складывается после 1991 года. Но, как показывают уже имеющиеся результаты исследования стратификации российского общества, оно, не будучи поделено на антагонистически настроенные группы, в то же время весьма неоднородно. Мы не имеем сегодня ни типичной западной картины, где 50-70% людей принадлежат к среднему классу, ни советской, когда социально однородная часть общества составляла более 80%.
При этом и общемировая тенденция развития социологии такова, что изучение общественного мнения становится все более сегментированным. Интересно, конечно, что думают "американцы вообще" о войне в Ираке, но куда интереснее и важнее, что думают христианские консерваторы, правая интеллигенция, бизнес. А что думают фермеры Северо-Запада, а латиноамериканцы? Ушел в прошлое классический "средний американец", верный сын породившей его традиционной гэллаповской социологии.
Тем более важно применение методов именно сравнительной социологии у нас. Ключевое слово здесь - динамика. Чем динамичнее меняется общество, тем в большей степени в нем ощутимы поколенческие и социальные разрывы между опережающими группами и теми, кто меняется медленнее. (При этом важно понимать, что "опережающая группа" в принципе не оценочный термин. "Опережать" в социальной динамике само по себе не хорошо и не плохо, это зависит от вектора развития общества.)
Так или иначе, социальная динамика меняет и социальные веса учитываемых при изучении общественного мнения голосов. Современные методики социологических опросов совершенно не ловят эти факторы.
Можно предположить, что группа-лидер является и лидером общественного мнения (ЛОМ). К голосу людей опережающей группы внимательнее прислушиваются окружающие. Следовательно, если даже сегодня общественное мнение по какому-то вопросу скорее, скажем, отрицательное, посмотрим, что думает по этому поводу наиболее динамичная группа, поскольку она влияет на других людей, приучая их к тому, что ее мнение сегодня станет общим мнением завтра. В то же время группы, которые нельзя считать опережающими, оказываются гиперчувствительными к каким-то факторам, и их мнение становится определяющим для других.
Итак, хотя бы уже в силу неизбежно высокой социальной динамики нам нужно изучать не общественное мнение в целом, а мнение социальных страт. Более того, изучать нужно не статичное общество, а реакцию на перемены, с одной стороны, и вызревание импульсов перемен в самом обществе - с другой. Разные страты по-разному реагируют, по-разному генерируют импульсы развития и торможения, в разной степени друг на друга влияют.
Если бы специалист Гидрометцентра, сообщая о погоде в стране, ограничился сведениями, что средняя температура по большинству регионов +20оC , то вряд ли кто-нибудь хотя бы приблизительно смог понять, какая погода будет в его регионе. Так же как и сообщение врача о средней по больнице температуре решительно бесполезно и не имеет никакого отношения к состоянию больных. То же и в социологии.
Однако понятны, конечно, и проблемы реализации такого подхода. Она сталкивается как минимум с двумя трудностями. Главная из них - объем выборки. Для анализа не всего общества в целом, а отдельных его частей необходимо применение крупных выборок, не менее 5000 респондентов. В противном случае велика вероятность неадекватного вычленения группы и ее представительства. В настоящее же время ведущие социологические центры, как правило, оперируют выборками в 1500-2000 респондентов. Для выделения страт и их анализа этого недостаточно, но для реализации более крупных выборок не хватает средств.
Вторая проблема гораздо менее фундаментальна, но заслуживает упоминания. Очень часто СМИ считают, что читателю трудно разбираться в сравнении мнений различных социальных групп, и сами просят упрощенные данные по стране в целом.
По поводу этих проблем надо сказать следующее. Работа с крупными выборками, конечно, дороже, а к измерению "средней температуры по больнице" все уже привыкли. Тем не менее переход к сравнительным методам, крупным стратифицированным выборкам и изучению общественного мнения по сегментам - как это давно и неукоснительно делается в маркетинге - неизбежен. Маркетологи не будут изучать всех потребителей, они обязательно выделят целевую группу и будут работать только с ней. Так же и в анализе общественного мнения - необходимо выделять сегменты общества и понимать, какие его части нам интересны в данный момент и почему. Более того, если правильно подавать результаты таких исследований, то это и для читателей (зрителей), которым уже наскучили общие данные, будет куда интереснее. Желание знать о других, таких же как ты, о том, что они (мы) думают, узнавать (не узнавать) себя в результатах - это куда более привлекательно, чем читать про то, что считают абстрактные 33% абстрактных россиян. То же, но даже еще в большей степени можно сказать и про другую группу потребителей соцопросов - аналитиков: исследования по стратам дают куда большее пространство для анализа.
А если попробовать?
Когда Институт общественного проектирования совместно с компанией "РОМИР-Мониторинг" провел исследование "Стратификация российского общества" (см. "Реальная Россия" N 19 за 2005 год), аналитиков прежде всего заинтересовали ценности различных социальных групп и отдельно - того крупного образования, которое называется сегодня средним классом.
Средний класс нынешней России многообразен, при этом он составляет около 25% всего взрослого населения страны. Там есть высококвалифицированные рабочие, менеджеры высшего звена управления, руководители среднего звена, специалисты и даже представители интеллигенции с высоким уровнем образования. Но объединяет эти группы в средний класс не только уровень жизни, но и общие ценности, отличающие представителей среднего класса как людей с высоким уровнем жизненной активности, амбициозных и целеустремленных.
Средний класс является к тому же наиболее динамично развивающимся социальным слоем. А его вклад в экономику страны значительно превышает вес самого класса среди всего населения. Наконец, кроме ценностей вечных, ментальных, так сказать, необходимы ценности на всякий день, которые выражаются в пословице "Богу молись, да к берегу гребись", то есть средний класс сегодня занят наиболее важным делом - выработкой прагматичных ценностей, которые суть маховик, разгоняющий экономику страны и умножающий благосостояние ее граждан.
С другой стороны, средний класс сам по себе неоднороден. Квалифицированные рабочие отличаются от руководителей и высокодоходных групп интеллигенции не только зарплатой (она как раз вполне сопоставима), но и отношением к жизни.
|
|
Приводимые примеры сравнительных социологических данных показывают реальную картину различий в ценностях ряда социальных групп. На графике 1 отображены кривые шкал ценностей различных групп внутри среднего класса.
|
|
|
Очевидно, что эти ценности для среднего класса являются схожими и присущи среднему классу как группообразующие признаки (см. график 2). Однако если порядочность имеет одинаковое значение для всех групп, то важность такой ценности, как интеллект, в группах квалифицированных рабочих оказывается заметно меньше, чем у руководителей и топ-менеджеров (причем, что весьма неожиданно, для последних она заметно важнее, чем для интеллигенции). Заметим, что если бы мы оперировали только средними данными по стране ("порядочность" - 30%; "интеллект" - 25%; "воля, энергия" - 20%), то картина была бы совсем иной, малоинформативной, а выводы на этой основе можно было бы сделать совсем неадекватные.
|
|
|
Еще один пример - отношение к свободе личности. Здесь группы среднего класса тоже более консолидированы в отношении важности свободы личности, нежели другие группы населения, и средняя оценка важности свободы личности по стране в целом (29%) не дала бы полного понимания отношения населения к этой ценности (см. график 3). Впрочем, еще более важные и далеко не очевидные вещи открываются, когда исследователь обращается не ко всему среднему классу, а к его отдельным группам.
|
|
|
На графике 4 видно, что первенство свободы личности перед равенством - это совсем не "интеллигентские штучки". Выбор в пользу свободы личности очевиднее всего делают топ-менеджеры и квалифицированные рабочие. А высокооплачиваемая интеллигенция в этом оказывается куда ближе к своим низкооплачиваемым собратьям.
|
Эти примеры, разумеется, не претендуют на всестороннее описание среднего класса и групп внутри его. Наша цель - показать, насколько более точную и объемную картину рисуют не общие данные по всей стране, а стратифицированные результаты. И если мы хотим выйти из тупика социологии общих мест, приводящей к манипуляции общественным мнением, то и социологи, и СМИ должны сменить формат исследований и публикаций.
Эксперт #41 (487) 2005 год
Вернуться к списку статей
|
